Это было довольно странно и поначалу смущало Парсана, когда во время медитации над прошедшим боем он смотрел на себя со стороны, словно пребывал вне своего тела. Вот он, в облике Ажи Дахака, взвивается перед бегущим прямо в его пасть Бастет. Всё происходило почти беззвучно: полу-глухое боевое обличье воспринимало звуки как сквозь толщу воды. Слабые отголоски, эхо, скорее достраиваемые разумом верзмея звуки боя, нежели полноценно слышимые. Вот кот взревел, оскалившись и встопорщив шерсть. Парсан видел этот момент из-за спины Бастет, и этот угол зрения дал ему возможность увидеть недостатки боевой стойки, которую он принял: почти незащищённый правый бок. Краем сознания он отметил себе, что катары следует держать чуть ниже. Сразу после этого раздался скрип. Но он не был приглушённым и был чужд пошагово восстанавливаемой картине короткой схватки.
Восприятие Парсана мгновенно вернулось в реальность, хотя его тело не двинуло ни мускулом. Скорее внутренняя связь с нестмейтом подсказала верзмею, что покой потревожил Дэнхун, а не кто-либо ещё. Только за этим ощущением вдогонку пришла мысль о том, что в Ананта их Гнезда никто не вторгался, поэтому никто другой это быть не мог.

Взяв Ирэску на левую руку, Парсан мягко коснулся подушечками указательного и среднего пальца головы змеи, прося обратиться к Шёпотам Ночи, чтобы соединить их разумы. Саймон поднялся, сделав упор на ступни и переместив центр тяжести так, чтобы он находился на одной вертикали с опорами-ступнями. Напряжением ног он поднялся во весь рост подобно быстро выросшему деревцу, лишь к концу движения перенеся вес тела на левую ногу и поставив правую в сторону.
Поприветствовав Дэнхуна кивком, он замер, готовый слушать, безоговорочно принимая его лидерство в этой ситуации.

Парсан на секунду замер, когда услышал о Налише. Он испытывал к ней очень тёплые чувства, которые уступали только его связи с Братом и Сестрой по Гнезду. Он взволновался, ожидая услышать самое страшное, и сердце его дрогнуло, хотя внешне он сумел сохранить спокойное выражение лица. Впрочем, он не сомневался, что его нестмейты наверняка почувствовали его секундное смятение, но не стали бы осуждать, ведь речь шла не просто о человеке, а о Родиче, несущем кровь Наг.
Когда Дэнхун договорил, Парсан уже был спокоен и взял слово.

- Мне было бы спокойнее, если бы она была осведомлена о наличие в городе сверхъестественных существ. Так Налиша сможет быть более осторожной, зная, откуда ждать опасности. Но в то же время это подвергает её риску быть замеченной этими существами... Дэви завещала нам не только вершить суд, но и оберегать наших Родичей. Ирэску, Дэнхун,- он поочерёдно взглянул в глаза тем, кто был для него ближе любого Родича,- можем ли мы отложить Именование Цели и присмотреть недолго за Налишей?

Парсан был рад, что его нестмейты так же трепетно переживают за судьбу Налиши, как и он. Верзмей чувствовал это под своей кожей, словно отголоски каких-то вибраций из мира духов, где между ними протянулась нить, связующая Гнездо воедино.
Тот, кого раньше звали Саймоном, слушал своих напарников и размышлял. В конце концов, он произнёс:

- Вампиры могут совершать хорошие поступки, люди могут совершать ужасающие злодеяния,- Парсан на миг замолчал, задумавшись, но затем продолжил,- если Вэни сочтут кого-то из них угрозой, то укажут их в качестве Целей. Наш долг - служить Дэви судьями и палачами, и нанесение удара по неверной цели является предательством возложенной на нас ответственности. Нести справедливый суд и защищать Родичей - вот наше призвание. Вампир или человек, угрожающие Родичу, совершают преступление против Наг и должны быть наказаны.

Парсан говорил это твёрдо, веря в свои слова всем сердцем.
Когда они подошли к воде, он медленно опустился вниз, припадая к земле, пока его тело перетекало из человеческой формы в облик змеи.

Каждый раз, когда Ирэску недовольно морщилась и ворчала о загрязнении воздуха, Парсан мягко опускал ей на плечо свою ладонь. Он разделял её тревогу за природу, но уделял этому меньшее внимание, считая, что Дэви сможет залечить любые раны, потому как не даром она была той, кто дарует жизнь.

Когда они приехали на место, верзмей стал вглядываться через стекло автомобиля в людей, ища среди них Налишу, но отвлёкся, уделив внимание словами своего Брата.
- Да, конечно. Мы пока займёмся делами здесь. Я попробую найти Налишу, а Ирэска, я думаю, поищет следы сверхъестественного вмешательства. Если не найду сестру, то помогу. Ты согласна?

Он повернулся к Наге и взглянул в её глаза.

Парсан кивнул вслед Ирэску, проводив её взглядом, а затем переведя его на мельтешащих вокруг людей. Продолжая наблюдать за ними, он сделал несколько шагов к стене ближайшего здания и замер, затаившись. Сконцентрировавшись на несколько секунд, Нага обратился к одному из Даров, которым научили его Вэни, великие духи драконов. Ему хотелось отыскать сестру и, не привлекая к себе внимания, проследить за теми, кто будет рядом с ней, отыскивая среди них возможных сверхъестественных существ вроде вампиров, магов и им подобных. Парсан жил в Новом Орлеане не первый год, и они с Гнездом точно знают, что маги в этом городе есть и имеют весьма странные представления о морали. Но в первую очередь верзмей пристально вглядывался, чтобы увидеть среди толпы знакомый профиль, напрягал слух, чтобы услышать знакомый голос.

Продолжая неподвижно стоять возле стены, Парсан ещё несколько секунд осматривался, но затем, убедившись в том, что здесь искать нечего, сделал короткий шаг вперёд. Окажись рядом незадачливый прохожий, он наверняка бы испугался появившегося из ниоткуда чернокожего мужчины, молчаливого и бесстрастно смотрящего прямо перед собой. Но никого рядом не было. Саймон двинулся лёгкой рысцой в сторону дома своей сестры.
Короткая пробежка принесла успокоение: слегка ускоренное от волнения за Родича сердцебиение выровнялось, приняв ритм, заданный верзмеем, мышцы с наслаждением двигали тело Парсана вперёд, и на несколько секунд он даже ощутил безмятежную радость движения.

Отредактировано Парсан (2012-10-06 22:03:04)

Холодная алая ярость верзмея, в отличие от пламенного гнева Гару, придавала разуму ледяную решимость и кристальную ярость. Это была ярость змея, готовящегося к броску.
Парсан пригнулся и стал тайком пробираться к дому. Он планировал подкрасться поближе к незнакомцу и повнимательнее присмотреться к нему, дабы рассмотреть на нём метки сверхъестественного существа, если таковые имелись.
Пока Нага выжидал, но на всякий случай он вытащил из ножен на правом запястье один из ножей и взял его обратным хватом в левую руку, расположив вдоль руки, словно это был не клинок, а клык гадюки, временно прижатый к нёбу, но готовый в любой момент ужалить неосторожную жертву.

Во время своего обучения в Кси Вон Чи молодой верзмей не только узнал много нового, но и лишний раз убедился в верности многих старых мудростей. Одна из них гласила: не усложняй ситуацию, самый простой путь чаще всего является самым надёжным, а красота таится в простоте. Поэтому Парсан решил не рисковать с переходом в Умбру (неизвестно, что могло таиться там) или экстремальной акробатикой (хотя это и было соблазнительно и интересно, но было слишком рискованно), а вместо этого быстро и максимально бесшумно проскользнул на задний двор и достал из тайника в фальшивом камне ключ.
Отперев замок, Саймон аккуратно закрыл дверь и положил ключ на пол перед нею. К счастью для него, щиток с предохранителями находился рядом с чёрным ходом, поэтому он открыл его и щёлкнул тумблерами, отключив электричество во всём доме. Далее он приник к полу и стал по возможности быстро перетекать в облик Васуки. В таком виде он мог подняться на второй этаж даже если тот мужчина с крыльца будет идти рядом: ползя вдоль стены в полной темноте он будет совершенно невидим. К тому же так у него появлялось преимущество: змеи более чувствительны к вибрациям воздуха и земли.
Перекинувшись в змею, Нага уверенно пополз к лестнице на второй этаж.

Нага медленно продвигался вдоль стен и мебели, чтобы его было сложнее заметить, заползая за спину неизвестному мужчине. В конце концов, на втором этаже могла быть Налиша, а этот смертный мог быть угрозой её безопасности. С этими мыслями Парсан замер за спиной незнакомца, готовый при малейшей опасности для сестры мгновенно вернуться в человеческий облик и атаковать человека. Уязвимые места тела он прекрасно знал: основание черепа, область почек, тыльная сторона коленей, сухожилия у ступней - всё это было замечательной целью для его обоюдоострых ножей.