Джеймс неохотно открыл глаза, потянулся к выключателю лампы и щёлкнул кнопкой, зажигая освещение. Мягкий свет лампы был достаточно ярким, чтобы хорошо видеть окружающее пространство, но недостаточно интенсивным, чтобы резать глаза. Иствик медленно, словно боясь ненароком стряхнуть с головы кружившие вокруг мысли, сел на кровати. Малкавиан анализировал увиденное в трансе и во сне. Все нити тянулись к грядущему празднику, и Иствик возблагодарил скопом всех богов, что они послали ему идею спланировать проведение праздника в стенах своего заведения заранее, едва ли не за месяц. Сейчас было бы очень некстати заниматься делами клуба, когда Сообщество Сородичей требовало столько внимания.
Джеймс был уверен в том, что сотрудники заведения имеют чёткие инструкции по закупкам, оформлению зала и мероприятиям, что на ночь карнавала уже приглашены музыканты, дополнительные официанты, зарезервированы столики. Клуб был готов встретить Марди Гра с честью, достоинством и зашкаливающим количеством алкоголя. Жаль, что поставки наркотиков так невовремя пришлось прикрыть. С другой стороны, Малкавиан оставил кое-что в загашниках для своих особых гостей.
При мысли об особых гостях Голод подал голос. Иствик посмотрел на часы.

Первым делом Иствик переоделся, взяв себе на заметку, что неплохо бы подкупить одежды, ибо та в последнее время выходит из его гардероба раньше, чем выходит из моды. И уж намного раньше, чем успевает хоть сколько-то износиться. Впрочем, мысли о шмотках лишь на незначительные секунды занимала разум Малкавиана, потерявшись среди более важных мыслей как надувной плот среди штормовых валов.
Джеймс вышел из Убежища и первым делом решил проверить, как ни странно, не своего "постояльца", а охранника, результаты деятельности которого влияли на дальнейшее общение Джеймса как с Джеком Эвансом, так и с Раулем Хорсом.

Вопреки напряжённому ожиданию гуля, Иствик, услышав ответ Беркхэма, громко и от души рассмеялся. И смеялся не меньше минуты, заразительно и в голос. Отсмеявшись, Малкавиан показательно сделал глубокий вдох и выдох, словно они были нужны ему для того, чтобы выровнять дыхание.

- Спасибо, Эдвард, ты отлично справился. И что бы я без тебя делал?

Джеймс ненавязчиво сгрёб диск и теперь умилённо смотрел на него. Так мамочки любуются рисунками своих детей, которые они принесли им из садика. Только этот подарочек не будет поставлен на полочку или прилеплен магнитиком к холодильнику.

- Как я и говорил, ты заслужил награду. И я даже предоставляю тебе возможность самому назвать её. Скажи, какой ценный приз тебе бы хотелось получить от меня?

Поначалу Джеймс с большим трудом заставлял себя делиться Витэ с гулями. Он думал, что таким образом жадные людишки пытаются забрать себе накопленные в венах знания людей, их оттиски души и копии личностей. Те бесценные сокровища, которые Иствик почитал более всего. Ему казалось, что, стоит ему отдать хотя бы каплю Витэ, и скользящих в венах голосов станет меньше, его ценность перед Отцом оскудеет. Но потом оказалось, что это невозможно: эти знания хранились в каждой капле, как мириады клонов, и его Память Крови будет цела до тех пор, пока он не потеряет всю её до капли. Поэтому сегодня Малкавиан-коллекционер делился своей кровью вполне спокойно, даже с некоторой долей радостного возбуждения. Наверное, кормящий своего первенца отец испытывает похожие чувства.

Иствик сделал шаг, смяв расстояние между гулем и собой, положил ему руку на плечо и слегка надавил, чтобы тот опустился на колени. Процедура только со стороны выглядела двусмысленно, оба участника прекрасно знали, что в этом положении есть практическая сторона. Закатав рукав, Джей поднёс запястье к своему рту и, выпустив клыки, совершил укус. Из вен тут же потекла кровь, и первые капли упали сразу на язык Эдди. Гуль прильнул к запястью всего мгновением позже. Если бы Иствик и гуль стояли на равных, то драгоценные алые капли попали бы на пол или рукав, будучи зря потраченным сокровищем.

Джеймс, почти по привычке, усилил впечатления Эдварда от крови. Попутно он отслеживал собственное состояние, чтобы остановить Эдди и зализать ранки от клыков раньше, чем Зверь пробудится от Голода. Насытив своего преданного слугу, Малкавиан застегнул рукав.

Застёгивая манжеты, Малкавиан благостно улыбнулся Эдварду.

- Нет, спасибо, пока можешь вернуться к обычным делам. В нашем специальном "кабинете" на день кто-то останавливался?

Он указал пальцем в сторону экранов видеонаблюдения. Диск с записью из отеля Иствик предусмотрительно вновь взял в руки. Чтобы не забыть. О том, смотрел ли его гуль, Джеймс не думал: даже если так, то у него теперь будет на один повод меньше думать о предательстве, потому как сцена там вполне однозначно говорит, что с Малкавианом лучше не ссориться без нужды.

Озарённый догадкой, Малкавиан немного скис лицом.

- Эдвард, а оригинал записи,- он помахал диском перед собой,- в отеле остался или ты всё же догадался и сумел раздобыть именно оригинал?

"Кажется, я поторопился с наградой... с другой стороны, в следующий раз буду конкретнее выражать свои желания. Хотя, если я говорил о том, чтобы устранить компромат на "друга", можно было бы и додуматься, что следов остаться не должно...",- мрачным хороводом пронеслось в уме Иствика.

джеймс в приятном удивлении вскинул брови. Парень мало того, что выполнил его задание блестяще, но и замёл следы, уничтожив все записи, чтобы у полиции не было зацепок. С другой стороны, блюстители порядка могли бы сложить пропажу записей и администратора, так что особых иллюзий на этот счёт он не питал, зато имел основания рассчитывать на то, что его имя в этом расследовании не всплывёт.

- Прости, я был неправ,- Иствик в извиняющемся жесте приложил ладонь к груди,- ты всё-таки великолепный сотрудник. Спасибо. Можешь возвращаться к работе.

Джей ещё раз дружелюбно улыбнулся гулю и удалился.
Сразу же из комнаты охраны он поспешил в своё Убежище, чтобы там посмотреть диск. Ему было дико интересно посмотреть запись того, что произошло вчера в отеле в момент "затмения" разума.

С ним не так уж часто происходило подобное: когда чужие воспоминания охватываю тебя целиком, захлёстывают с головой, ввергая в шторм чуждых ощущений, переживаний и чувств. Словно ты становишься другим, и в то же время где-то внутри, далёким приглушённым эхо, слышится отголосок тебя-прошлого, который тщетно пытается пробиться в этот, новый, полный красок и жизни мир. И иногда Иствику даже на краткий миг становится жаль покидать эту вселенную, где он снова чувствует себя живым, ощущает на коже солнце, а в груди - странные, уже полузабытые чувства, которые люди называют любовью.
Но на этот раз радужные образы были зверски разодраны его же собственными руками. Он ощутил, как рвётся плоть под сверхъестественно сильными пальцами, как трещат сминаемые рёбра, как боль застилает глаза, смешиваясь с яростью, отчаянием и жаждой крови.
Когда Иствик пришёл в себя, его лицо было испачкано в крови. Кровавые слёзы и испарина выступили на лице. Джеймсу пришлось умыться, чтобы смыть с себя витэ и, заодно, остатки бурных воспоминаний.
Взяв себя в руки, он предпринял ещё одну попытку посмотреть запись.

Второй раз пересматривать запись Джеймс не стал. Вынув диск, он разломал его на несколько частей и выкинул в мусорную корзину. Кажется, это был первый мусор, который повидала эта корзина. Иствик же ещё некоторое время сидел на месте, закрыв глаза и прислушиваясь к голосам в крови. Он искал там тот, чья жизнь прервалась вчера. То, что он видел на плёнке, не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло в мотеле. Судя по результатам и памяти крови. Джеймсу была неприятна мысль о том, что он так жестоко оборвал жизнь этой девушки. И хотя ради достижения своей Цели Малкавиан готов был и убивать, и пытать любого человека, но подобные бессмысленные жертвы коробили совесть Джеймса, которую тот считал почившей с миром. Как оказалось, нет.
Иствик вдруг резко поднялся на ноги и решительно помотал головой.
"У меня будет время обдумать это потом. Сейчас надо заняться делами...",- с такими мыслями Джеймс проверил не запачкана ли его одежда кровью и, убедившись, что всё в порядке, отправился в vip-зону своего клуба. Там он намеревался взять девушку и утолить Голод. Иствик прислушался к ощущениям и пришёл к выводу, что, скорее всего ему придётся контролировать себя и Выпить немного от двоих девушек. Ну, или одну, но затем отправить её в больницу... За весёлым и добродушным выражением метались эти мрачные мысли, пока Джеймс шёл к своим Сосудам.

Девушки, которых Джеймс избрал сегодняшними "собеседницами", были те самые две особы, недовольно переглядывавшиеся прошлой ночью, когда выбор Иствика пал на Чарли. Во-первых, они были из числа первых, приобщившихся к его Поцелуям. Во-вторых, они были самые что ни на есть закадычные подружки, и Джеймс знал, что они даже не раз делили одного мужчину. Он читал это в их крови, видел это кружево воспоминаний с обеих сторон и помнил запахи чувств.
Подойдя к этим девушкам, Джеймс протянул вперёд руки ладонями вверх:

- Мишель, Фиби, пойдёмте, пожалуйста, со мной. Нам надо кое-что обсудить.

Когда девушки вложили свои белые ручки в открытые ладони Джеймса, Малкавиан взял обеих под руки и повёл в приватный кабинет. Благо, большая часть из них по такому времени пустовала. Да и стоимость аренды этих помещений отпугивала не особо имущую часть посетителей, привлекая, с другой стороны, контингент побогаче.
Правда, сейчас Джей думал не о деньгах, а о куда более ценном сокровише: крови.

Джеймс слегка улыбнулся. Его руки легли на ягодицы девушки и приподняли Фиби, одновременно прижимая к себе. Девушка мгновенно среагировала, обвив своими ногами Иствика, и теперь их тела плотно прижимались друг к другу. Лицо Джеймса придвинулось к шее девушки, но кожи Фиби не коснулось ожидаемое в таких ситуациях горячее дыхание: Малкавиан не дышал, замерев в предвкушении сладкого момента, когда её живая, тёплая кровь станет вливаться в связанный с Сетью разум, загружаясь в неё через Джеймса как через терминал. Клыки, выпущенные секунду назад, прокололи кожу. Мёртвые губы прижались к шее вокруг ранки, но Иствик, в отличие от обычной манеры, старался держать свой разум и абстрагироваться от хлынувших в него образов, чтобы прервать Поцелуй прежде, чем сердце Фиби начнёт замедляться. По почти бессознательному импульсу Иствик вместе с Поцелуем впрыснул в неё эфемерное эхо своей крови, выпустив её ощущения на волю и дав им многократное усиление.

Аккуратно опустив Фиби на диванчик и не забыв лизнуть её в шею, закрывая ранки, Джеймс обернулся к Мишель. Подхватив её на руки, он сел на свободное местечко и, ласково проведя рукой по её нежной шее, откинул каштановые кудри с плеч девушки. Его лицо томительно медленно придвинулось к нежной коже Сосуда и жадно впилось клыками в податливую тёплую плоть. На этот раз он не сдерживался и пил досыта, полностью погрузившись в Поцелуй и разделяя с Мишель экстаз, усиливая его до невообразимых высот, на мощной волне Крови выплеснув их обоих из этой реальности куда-то на просторы наслаждения.
Насытившись, Иствик дал себе несколько минут на то, чтобы привести гул голосов в венах в норму, чтобы новые украденные воспоминания улеглись в русло его кровеносных сосудов и перестали будоражить этот глухой рой ртов.

Когда с Питанием было покончено, Иствик оставил сладкую парочку в кабинете, отправив им бутылку вина и корзину фруктов. Сам он спустился к бару, где вчера попрощался с Золотым Другом. Ему не терпелось поделиться с Хорсом шуткой, которую выкинул Беркхем.

Джеймс пару минут поразмышлял и пришёл к выводу о том, что в любом случае (дождётся ли он Рауля и скажет о срыве плана или же просто не встретится с ним) результат не изменится, так что можно поберечь своё время.
Вспомнив о времени, Джеймс посмотрел на экран своего мобильного телефона, чтобы узнать, сколько у него времени до полуночи. Убедившись в том, что запас времени ещё довольно широк, Малкавиан отправился в своё Убежище, чтобы немного порыскать в Сети.

Оставшись в тишине своих покоев, Джеймс устроился поудобнее на старом кожаном кресле и закрыл глаза, сконцентрировав своё внимание на бегущим по венам голосам. Там, в их глубине, скрывалась Бездна, в которую даже не каждый Малкавиан осмеливался взглянуть. Но Иствик был не из их числа, для него бояться этого неистового водоворота, бушующей стихии было равносильно тому, чтобы предать смысл своего не-мёртвого существования.
Там, в крови, он искал кусочки информации, которые были связаны с серёжкой-талисманом Джека Эванса. И образом той женщины, который был спрятан внутри. И голосами, что говорили с ним после.

Джеймс расстроился, но, впрочем, не сильно. Он не особо рассчитывал на успех, тем более на серьёзный. Поэтому он встряхнул головой, по смертной ещё привычке размял шею и подошёл к гардеробу, чтобы подобрать себе достойный костюм, в котором ему было бы не стыдно показаться пред светлые очи мадам Воклен. Выбор пал на белоснежную сорочку и чернильно-чёрный костюм в тоненькую белую полоску. Галстуком Джеймс пренебрёг, оставив воротник расстёгнутый на верхнюю пуговицу, как и торчавшие манжеты рукавов. Пиджак он также не стал застёгивать, стараясь обрести вид немного неряшливый, но при этом дорогой и стильный. Закончив с туалетом, Малкавиан покинул клуб и направился на парковку, чтобы на своём верном Фольксвагене добраться до Des Chances, где уже совсем скоро должен был состояться приём у госпожи Примогена.
Конечно, многие современные Сородичи считали, что приезжать на подобные мероприятия положено с небольшим опозданием, но Джеймс знал, что большинство Сородичей явно не принадлежат к личностям "новой формации" и ценят пунктуальность. Поэтому Иствик надеялся приехать чуть пораньше, чтобы продемонстрировать свою компетентность, вежливость и прочие качества надёжного Сородича. Более того, приехав заранее он сможет немного пообщаться с Дезире лично, что всегда было приятно и иногда полезно.