Вампир спал плохо. Вернее будет сказать, привычно отвратительно. Во сне, оставаясь наедине со своими мыслями и своими проклятиями, сталкиваясь лицом к лицу с концентрацией чуждого, отвратительного, но столь притягательного безумия, ему лишь оставалось ждать пробуждения.
В его кошмаре, летя сквозь ураган безвременья и разрушения, "не-создания", он тщетно выхватывал из материи новые и новые куски вещества, пытаясь придать им форму, твёрдость, упорядоченность. Но лишь художник переставал этого касаться, как в мгновение и всё обращалось в прах, словно вампир на солнечном свете...
Сгорали люди и земли, сгорали мысли, картины и замки, сгорали вампиры, сгорели чувства, сгорел грех... Сгорел и он сам.
И вместе со своим предсмертным воплем, он проснулся.
Физической усталости не было, но в голове будто до сих пор отдавалась турбина самолёта. Какая-то духовная усталость скользила по венам - может, от использования крови, а может от ещё не спавшего ощущения ирреальности.
Прикосновение к кровати отдавало тупой болью во всём теле. Вскочив на ноги, он направился в ванную, где достаточно долго разлеплял глаза, кляня Орлеан и с каким-то непонятным, растворенным неодобрением оглядывал свою физическую форму. Спал он, разумеется, не в одежде.
Приведя себя в порядок, тореадор достаточно быстро оделся, но экипироваться не спешил. Для начала, он сел за ноутбук и перекинул большую часть вчерашних находок на свой мобильный девайс, а так же сделал пару пометок, что бы впредь не забыть - в первую очередь, конечно, имена и адреса.
Остановившись, он так же ещё раз проверил, ушло ли солнце и было ли безопасно выходить.
Подхватив необходимые вещи - от оружия до часов, - и по пути попытавшись найти девушку на регистратуре (а при успехе - мягко напомнить ей о себе), - он вышел в ночь и направился в сторону больницы, рассматривая ту информацию, что ему удалось найти.

Девушки на картине не на шутку встревожили вампира. Тщетно пытаясь припомнить детали, Джеймсу оставалось лишь предположить, что это, скорее всего, знак одобрения от Княгини, аллегория на Маскарад - и, это шло в природе сородичей, устройство для слежки.
Оставалось искать во всём светлую сторону - или уже тёмнуЮ, следуя сущности дитя ночи. Он не подал виду, что догадался о магии - а значит, всё ещё может носить маску не боясь разоблачения.
Из физики курса средней школы: у одной неподвижной точки и одной хаотично движущейся больше шансов встретиться, нежели у двух хаотично перемещающихся.
Точкой соприкосновения служил клуб. Логичным движением было его посещение, но прежде чем тащиться туда самому, Тукман, воспользовавшись интернетом, открыл телефонную книгу, ради смеха вбил туда сначала самого Шепарда, а затем - убежище Нгои. Легче было просто позвонить туда и попросить передать послание.
Идея участия в войне группировок неожиданно заинтересовало его. И тут воля дала трещину.
Он чувствовал, что будет выше его сил отказаться от этого любопытного - кончик языка буквально завибрировал, узнав знакомый вкус, - зрелища. Да, риск есть, более того, высок. Однако, при плохом освещении, учитывая то, что он одет во всё тёмное, он сможет туда проскользнуть. Посмотреть. Одним глазком. ПОСЛЕ...
Набрав номер из справочника, тореадор уселся на лавку близ дороги и стал дожидаться ответа.

Удивительного в этом ничего не было - тореадор уже обречённо вздохнул и приготовился топать до места встречи ногами, но сдаваться раньше времени он не собирался. Заодно он быстренько накидывал легенду и соображал, как бы дать ему знак. Разумеется, полунамёки привлекут ненужное внимание, так что легче всего было прикинуться смертными. Дождавшись ответа на тройке, сородич принялся  обыгрывать ситуацию.

- Доброго вечера. Сразу прошу прощения - обращение может быть необычным. Я сильно опаздываю на встречу в вашем заведении, а контактом моего коллеги найти сейчас не могу. Не могли бы вы передать...- на этом месте, видимо, придётся разок выслушать отговорки, или подождать перевода к другому несчастному, ещё раз повторить всё сказанное... - Записываете? Мистеру Эрику Шепарду, что я буду ждать его не у вас, а... - к этому времени беспорядочное метание пальца по карте должно было прекратиться, остановившись на какой-нибудь более-менее подходящей забегаловке или достопримечательности. Может, даже на притоне того торговца, что указывал вчера Снуппи.
Назвав место, представившись как Джеймс, поблагодарив, сородич повесил трубку и, нехотя поднявшись, направился к месту встречи.

Отредактировано Джеймс Тукман (2012-07-26 15:36:08)

- Спасибо. Держитесь там, - посочувствовал тореадор. Иногда ему казалось, что чем больше силы он держал в себе, тем сложнее становилось контролировать Зверя внутри себе - будто бы подпитывался он не сам, но передавал энергию своему врагу, - и наоборот, стоило передать чуточку жизни другому,Ю как и самому становилось легче. Разумеется, это лишь капли и дальние отголоски его старой работы, но он тепло разлетались по улицам ночного города, будто неведомый художник проводил кистью по улицам Орлеана, принося цвета небу, свету в далёких окнах, даже самим людям.
Будто наркотик - или просто пьянящее ощущение жизни. Бестолковый бег смертных, хаотичные гудки машин, вой города - будто бы смешная агония мира.
Быстрый шаг - или новый визг покрышек, - тореадор направлялся в условленное место.

Атмосфера этого клуба понравилась сородичу много больше, нежели убежище Княгини. Какое-то спокойствие, тематичность, граничащая с безвкусием, разнообразие, сведенное в единство, тягучий, но ни на мгновение не останавливающийся ритм...
Тореадор не стал скрывать своё незнание под маской. С лёгкой улыбкой, он внимательно осмотрел помещение, стараясь, впрочем, не останавливать взгляда на других посетителях.
Каждый человек здесь олицетворял собою историю, драму или комедию, может эпос, может - быт. Куклы, продюсеры и режиссёры в одном лице; ночь зачем-то собрала их всех вместе.
- Доброй, - поприветствовал Тукман бармена, - Что-нибудь на ваш вкус.
Можно было, конечно, попросить что-то знакомое. Но зачем? Новый город, новая история, новая головная боль - в прямом смысле.
Вслушиваясь в такт музыки, сделав первые два глотка, сородич наконец-то перешёл к делу, к его чести, с большой неохотой. Не то что бы он сильно хотел пить в гордом одиночестве, но к горлу снова подкатила волна отвращения ко всеми происходящему.
Может, его просто тянуло напиться. Он не мог себе это позволить.
Потратив ещё пару мгновений -и сделав ещё один глоток, вежливо поддерживая возможную беседу с барменом, вампир наконец-то поинтересовался, во-первых, ближайшим банком, а во-вторых - контактом.

- Брука, - согласно кивнул турист, с профессиональной неуверенностью поднося неизвестный коктейль к губам. Вдох - проба аромата. Первый глоток - столь малый, будто бы пенка отпугнула дегустатора.
Прокатить по языку. Ощутить вкус. Послевкусие. Общее ощущение. Про эстетику эктоплазмы что-то сказать было сложно, но раз уже встала цель обойти все бары и забегаловки в Орлеане...
Блондинка... Вульгарность - и красота какой-то примитивности, грубости, превосходство животного, плотского начала. Встреть он её до обращения, может, в пьяном угаре иль похмелье, беспробудной тоске или лихорадке, он назвал бы себя везунчиком. Кому бы не хотелось забыться на ночь в объятиях глубокого, может, самого древнего инстинкта человека?
Для вампира всё поменялось. Плотское желание отступило, оставив после себя лишь психологическую зависимость. Инстинкты обострились, но ныне скованы нечеловеческой волей.
Где-то внутри скрежетала чужая улыбка.
Увы. Как бы не были низки и просты в исполнении эти желания, ныне они были закрыты для него как свет солнца, как его прошлая жизнь.
Хотя, никто не мешал ему немного подкрепиться.
Или оставить пир на попозже.
Прогулка по бедному району обещала быть... "Кровозатратной". Дурацкое слово. Затратной по крови? Так лучше.
Распробовав напиток, Джеймс со знанием дела покивал, улыбнулся.
- Неплохо. Так где мне его найти?
Короткий взгляд в сторону девушки - перехватить её взор, чуточку склонить голову на бок, подмигнуть - и вернуться к собеседнику.
На первом месте - дела. Удовольствие - после.

Напиток напоминал что-то восточное, из богатого арсенала Сира. Казалось, алкоголь здесь был и вовсе лишним - или же хитрой, невидимой ловушкой для тех, кому напиток понравился. В любом случае, "На дне" заслужил положительную оценку с первого глотка.
В качестве приветствия, тореадор наполовину развернулся на стуле, поднял бокал, будто собирался читать тост, ухмыльнулся. Дождавшись когда сородич подойдёт поближе, он лаконично, будто восхваляя - или просто обращаясь, - произнёс его фамилию, добавив в тон  добродушия и (будем правдивы - ложной) открытости.
- Шепард, - Тукман отхлебнул ещё немного из бокала, - Отправляемся сразу после "Дна" и одной встречи.
Почему-то Джеймс был уверен, что последует либо слепая угроза - мотивация поторапливаться, которую он сможет спокойно парировать самим фактом назначения на это задание его Княгиней, - либо ворчание и согласие, которое позже перетечёт в открытое недовольство. В таком случае, блокировать придётся личностью Брука.
Хорошо бы не в прямом смысле.

- Aloha foa! - неожиданно, тореадору потребовалось одним титаническим усилием взвить качество своей роли до небес. В тот момент, когда растерявшийся Эрик должен был встретить сородича рукопожатием, но буквально в мгновение ДО того как он заговорит, необходимо было резко вклиниться и начать говорить первому, вытеснив бурчание напарника на задний план.
Обратив на себя внимание, Джеймс переменил руку со стаканом, протянув правую для рукопожатия, улыбнулся - он одобрял субкультуру добра, любви и прочая, тем более он не имел ничего против творчества певца. На лице заиграла радостная улыбка.
- Я - Джеймс. Мы тут по вопросу "снабжения".
Вообщем, нужно было создать амплуа юного, наивного, открытого неоната, который ещё не нюхнул пороху. Может, надавить на жалость - но после спрашивать нормальную цену.
Мелкий, но волнующий вопрос. Блондинка?
...
На обратном пути.

Всё было рассчитано безошибочно, прикосновение и рукопожатие пришлось на пик волевого усилия.  Что-то тёмное, чуждое покачнулось и, стукнувшись о непробиваемые засовы воли, отшатнулось, что бы расстелиться криком по его сознанию, эхом вырываясь во внешний мир, разрывая какое-то тщетное спокойствие вечера. Чувства будто обострились. Кровь будто прилила к вискам, вкладывая в мир очертания нового движения.
Это был не навык, не дисциплина, не способность сородича. Это был крик Зверя и Другого, хор, слившийся в безумном экстазе.
Короткое рукопожатие кончилось. Зрачки вернулись в норму. Оставалось надеяться, что никто из присутствующих не обратит внимание на нечеловеческий пульс.
- Да, Снуппи сказал к тебе обратиться, - улыбка на лице даже стала как-то... Натуральнее? Усилие воли спадало, выбивая из рук Джеймса контроль над телом.

- То ли ещё не успел, то ли он от моей наглости аж забыл об этом, - абсолютно честно и на редкость свободно ответил тореадор, захлебнувшись в какой-то усталости, эхе, бесконечном принятии всего, что сейчас с ним произойдет. Вероятно, ему что-нибудь сломают. Может, не сейчас, но в близком будущем.
Какая глупость! Снуппи. Фамилия звучала бы вменяемо и не несла бы эмоционального оттенка. Нервозность сыграла свою злую шутку. Оставалось лишь держаться. Пальцы уже дрожали на границе осознания, предвкушая ощущения стали в руке.
Тупое осознание силы удара пришло позже. Джеймс решил, что когда он начнёт торговаться о цене, то не будет жать Бруку руку, пока они до конца не договорятся. В такой железной хватке ему придется уступить пару позиций.

Приподнявшись со стула, сородич прихватил с собой "дно", каким-то невероятным, быстрым, но плавным движением сначала улыбнулся блондинке, склонив голову к левому плечу, будто бы прося прощение за неожиданное прерывание, а затем, вроде бы даже не меняя выражения лица, развернул голову к напарнику, выражая уже будто бы весёлое неодобрение его бурчанию.
Всё это было проделано на ходу - Джеймс проследовал за Бруком (Бобом?) в дверь.

Обращение к Бруку не оставляло сомнений в том, что пришедший был ему не знаком. Это значит, что перед сородичами стоял приезжий - прибывший в Новый Орлеан, судя по вооружению и дурным манерам, либо через скрип зубов Княгини, либо вовсе без её одобрения.
Ещё больше взвинтило напряжение то, что незнакомец вёл себя слишком нагло для неоната, но слишком прямолинейно для кого-то постарше. Не менее дико смотрелся крестик на руке, а плохо спрятанный огнестрел (дробовик?) завершал образ спятившего фанатика, который решил устроить кровавую бойню в "логове кровососов".
Нужно было действовать осторожно. Ему было не дано контролировать действия остальных, но попытаться стоило.
Пользуясь своим полуоборотом, тореадор постарался незаметно щёлкнуть Шепарда и указать ему на самого Брука. Условие любой победы - минимум крови. Особенно с нашей стороны. Физически крепкий и более опытный вампир должен был справиться с этой задачей лучше него.
С другой стороны, он сам сделал пару шагов к человеку под некоторым углом, будто отходя от Боба. Сделав ещё один глоток, он поставил стакан на один из ближайших столиков, закрепляя свою роль как человека испуганного - а он уж постарался что бы на его лице было написано так и никак иначе! - и вроде бы безопасного.
Оказавшись в стороне от входа, Тукман скрестил руки на груди так, что бы правая ухватилась за тёплую, успокаивающую рукоять,  а левая, находящаяся перед ней, скрыла движение кисти. Взгляд неоната уже чертил короткую дорожку между столами для одного фатального броска к цели. В случае если сейчас из под пиджака покажется дуло, у него будет чем ответить.

Отредактировано Джеймс Тукман (2012-08-10 17:53:59)

Комната несла на себе глубокий отпечаток личности, прорезающий банальность самого заведения, острым клинком рассекающий скуку и однообразность атмосферу. Тореадор мог лишь одобрительно покачать головой при виде музыкантов.
Мистер Уайт сородича откровенно нервировал. Это было и понятно: и без того необычайно большая толпа теперь могла похвастаться вооружённым человеком в качестве самого приметного звена.
Не стоит даже отмечать, насколько Джеймсу не понравилась улыбка агента Княгини. Агента ли?  Действительно ли перед ним был такой же неонат, едва вступивший в город и уже наткнувшийся на пошлину в услугах от Нгои? Или же он просто блефует, прикрываясь именем большой шишки?
Ответов на эти вопросы не было, но что-то гадкое подсказывало, что скорее всего этот тип останется в одной комнате с тореадором на гораздо более длительное время, нежели пожелал бы Тукман.
Отсутствие окон навело вампира на мысль о том, что их привели не просто в приватные покои, но в само убежище Брука. Или одно из его убежищ. Или начало его убежища. В любом случае, он действительно не хотел лишних ушей - и, вероятно, не только потому что ему надоели полунамёки и фальшивый тон беседы.
А значит, сейчас игроки будут вскрывать карты. Самое время было поддаться одному из них порыву, неаккуратно пустить дрожь по пистолету, слишком явно уплотнить ауру - будут видны зубы. С другой стороны, интересно было бы послушать что Уайт предлагает. Делая вид, будто отдавая инициативу более грозному вампиру, тореадор приготовился слушать. Впрочем, его заказ оставался тем же.