Родился в 1980 году, где-то на Западном побережье США. Мать почти сразу ушла из семьи, а отец, и без того достаточно неразговорчивый тип, иммигрант из Шотландии, наотрез отказывался рассказать единственному ребёнку что-нибудь о ней, так что Уилл так ничего и никогда про неё не узнал. До девяти лет вместе с отцом, автомехаником, путешествовал по всей Северной Америке, пока они не осели в Техасе, где глава маленькой семьи нашёл работу в автомастерской, в небольшом городке неподалёку от Далласа.
Именно там будущий охотник приобрёл любовь к револьверам, которые остались популярными в Техасе со времён Дикого Запада. Ходил в обычную школу, где к нему  прилипло прозвище «Шотландец» - хорошо подвешенный язык помог избежать других, куда более обидных кличек. Временами помогал отцу по работе, но ковыряться в механизмах (кроме как обслуживать оружие) ему никогда не нравилось. Иногда отец заставлял его ходить в церковь, но Уилл никак не мог понять, что заставляет всех этих людей так истово верить и молиться, так что вскоре от него отстали.
Подходило время выпуска, но Шотландец, хоть и был достаточно мозговитым парнем, никак не мог определиться с колледжем. В один из тех весенних вечеров, сидя в баре в ожидании приятелей, Уилл невольно подслушал разговор парочки местных мужиков. Разговор о том, что мужчина, не прошедший службу в армии, боевые действия – меньше, чем мужчина. Подобного рода дурь хорошо липнет к молодой голове, и уже на следующее утро Уильям налегке отправился к ближайшему призывному пункту, даже не обсудив решение с отцом, который, впрочем, никогда не баловал его вниманием.
Говорят, можно отслужить в миротворческих войсках и ни разу не сделать даже предупредительного выстрела. Если это и возможно, то Уильяму так не повезло. За семь лет он поучаствовал в дюжине мелких конфликтов Ближнего Востока, побывал в сотне перестрелок с исламскими экстремистами, наёмниками, сектантами-фанатиками, своими и ещё чёрт знает кем. К двадцати пяти годам командир отряда разведчиков повидал столько, что хватило бы и на несколько жизней. Бесконечная беготня и прятки по лесам и горам, диверсии, добыча информации, несколько медалей и чертова дюжина подписок о неразглашении.
Именно там впервые проявились его телепатические способности. Пытаясь лучше понять настроение своих подчинённых, Уильям иногда умудрялся «словить» несколько слов из их поверхностных мыслей. Развивая эту способность, он понимал больше и глубже, что помогало Уиллу настроить свой отряд на нужный лад, избежать пораженческих настроений. Позднее Уильям будет использовать телепатию, работая в полиции – трудно переоценить её пользу во время допросов.
Наконец, решив, что с него хватит, и выйдя в отставку, Уилл хотел поехать в Нью-Йорк и купить там квартиру вместе со своей молодой женой – девушкой из полевого госпиталя, - но его тут же настигла весточка от отца. Оказалось, старик к тому времени успел перебраться в Новый Орлеан и организовать свой автосервис и лавку по скупке и продаже подержанных машин. Сейчас он серьёзно заболел, но женой так и не обзавёлся, а кому-то нужно было поправлять дела – по городу совсем недавно прошлась «Катрина» и уничтожила значительную часть имущества предприятия.
Молодая чета отправилась в Луизиану и быстро взяла дела в свои руки. За несколько месяцев Уиллу с помощью неожиданно мудрого и хваткого руководства жены удалось не только покрыть расходы на восстановление ущерба, но и вывести бизнес на новый уровень – оказалось, после урагана новые машины понадобились достаточно многим.
Поняв, что его присутствие для ведения дел не требуется, Шотландец, в поисках дела для себя, идёт работать в полицию. Сослуживцы, да и многие начальники, были в восторге от бесстрашного копа, который мало того, что в состоянии запомнить служебные инструкции, так ещё отлично владеет оружием и обладает нюхом на людей и улики. Так что Уилл быстро поднялся по служебной лестнице и оказался зачислен на должность детектива в отдел убийств.
Тем не менее, сам он работой в полиции доволен не был. Необходимость поддерживать идиотские, пустые разговоры ни о чём, смотреть на лицемерные улыбки, дурацкую ложь ради лжи и выпендривания, растрачивание жизни на абсолютно бессмысленные вещи – от всего этого Уильям дурел. Жизнь вне военных действий  казалась Шотландцу театром абсурда со своим ужасным, полубожественным сарказмом. В первое время от этого немного отвлекал азарт бизнеса, но осознание дерьма, в котором Уилл находился, идиотизма потребительского общества нарастало. Служба на страже закона стала сущим адом – все эти самодовольные свиньи в униформах могут не заметить грузовика с взрывчаткой прямо у них под носом. Повышение и перевод в убойный отдел поначалу казались избавлением – ведь люди там намного серьёзнее, а сам поиск преступника, пускай и включает в себя цивилизованную работу с людьми и ещё множество других отличий от военной разведки, чем-то в своей глубинной логике был на неё очень похож.
В это время, вовсю используя и развивая свою паранормальную эмпатию, Уильям начал подозревать о ещё одной своей способности. Иногда, во время допросов, он чувствовал, как будто кто-то пытается залезть в его голову, сказать, что ему делать или… на мгновение-другое Уилл даже мог «отключиться», но быстро приходил в себя,  встречаясь с удивлённым взглядом подозреваемого – обычно это бывали маньяки адепты странных культов. Для себя Уильям решил, что армейская самодисциплина разума сделала его неподдающимся внушению со стороны, что тоже весьма неплохо для службы в полиции, где Уильям уже начал входить во вкус.
Но вскоре и эта крыша дала течь, а на Шотландца полились потоки дерьма, читай – бюрократизма. Необходимость отчитываться даже не за каждый выстрел, а за каждое слово, нагоняи и выговоры за реальные и мнимые нарушения инструкций и этики, стеснённость жёсткими рамками закона, который, подчас, даёт преступникам больше прав – всё это заставило Уилла уйти из полиции.
Неспособность найти себе дело «в миру» и вместе с тем абсолютное нежелание возвращаться на войну, окружающие фальшь и лицемерие, которым на разведке и в бою, да даже в штабной жизни просто нет места – всё это давило на Шотландца со страшной силой. Нарастающую депрессию подстегнула смерть отца, который в последние часы жизни сказал, что это мать выбрала Уильяму имя. «Мне двадцать восемь лет, и это единственное, что ты соизволил мне сообщить о моей матери! Спасибо, папа!»
Депрессия, ссора и развод с женой, продажа компании, делёж имущества, и вот – Уилл, ещё не отвыкший считать себя солдатом, тихо спивается в баре с одной-единственной мыслью в голове: «Не хочу обратно»
Второе дыхание в него вдохнула потерянная дочь одного из знакомых отца: они слышали, что Уильям работает в полиции, где на их сообщения о пропаже девушки в лучшем случае отвечали в духе «у нас сейчас нет свободных людей». Хоть Уильям уже там и не работал и дать ход делу не мог, он решил заняться поисками сам.
Девушка, молодая художница, поехала в соседний штат, купившись на предложение устроить выставку её картин. Шотландец, получая наслаждение от работы, стеснённой только рамками собственной совести, когда можно спокойно врать и давить на людей, быстро нашёл след артистки. Между ней и таинственным меценатом установились какие-то странные отношения – уже позднее Уильям услышал слово «гуль» и начал догадываться о том, что произошло.
Тогда же он сумел понять лишь то, что отпустить художницу может только её новый хозяин. Уилл, пускай и на странных условиях, добился встречи с ним. Той ночью, во время разговора, он замечал странности, которые можно было двояко истолковать, но всё же, как ему показалось, сумел уговорить мецената отпустить девушку. Худощавый, бледный, с настоящим вкусом одетый мужчина уже вышел из тени своего кресла и стоял на свету, тихо убеждая художницу, что так будет лучше, когда Уильям заметил зеркало. Зеркало, в котором меценат не отражался.
Согласие встретиться только ночью, отсутствие отражения в зеркале — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Но не это повлияло на действия Шотладнца, а тот факт, что меценат заметил понимание, мелькнувшее в его глазах. Хозяин рванулся вперёд, собираясь явно не заключить Уильяма в объятиях, но Уилл, и без того настороженный странными обстоятельствам встречи, среагировал быстрее, и пуля из огромного, уродливого револьвера разорвала вампиру голову.
Девушка была парализована шоком, и Шотландцу пришлось самому гадать, хватило ли этого вампиру или нет. На всякий случай, Уилл подтащил тело к окну и распахнул его, а затем решил убираться вместе с художницей, пока никто не прибежал на звук выстрела. Уже позднее, отойдя от шока, девушка (пускай и после долгих уговоров) пояснила, кто такие гули, а также рассказала, почему вампир пытался напасть на Уильяма, сообщив всё, что сама знала о Маскараде.
Вернувшись в Новый Орлеан, Уильям начал разыскивать информацию о вампирах. В её поисках Шотландцу пришлось побывать в самых темных местах города, различных оккультных лавках, тематических барах и даже наркоманских притонах. Но почти никакой действителньо стоящей информации о Сородичах ему отыскать не удалось, приходилось отделять зёрна от плевел, проверяя собранные слухи на практике. А такие возможности у него были -
тот, кто с таким усердием ищет сведения о Сородичах, зачастую находит их самих. Уильям понял, что это – война, что лучший способ уберечься от вампиров – самому, первому вычислять их, и, по возможности, убивать. Для него Сородичи – в первую очередь, солдаты другой стороны. Узнай Уилл, что многие охотники считают их монстрами, он бы сказал: «Добро пожаловать на войну, господа». Вампирам необходима кровь, чтобы поддерживать своё существование, а выпитые ими досуха люди – жертвы чуть ли не самых «гуманных» убийств, если такое вообще возможно.
Война, постоянная опасность оживила Уильяма, вернула ему способность спать, как это ни парадоксально. Просто теперь перед сном он принимал множество предосторожностей – но это казалось ему естественней, чем допоздна пить пиво перед телевизором или вкалывать на никому не нужной работе.
Параллельно с поиском информации Уилл открыл детективное агентство «Континенталь», отчасти – как удобное прикрытие для охоты, отчасти – как источник денег и вполне неплохую работу саму по себе.

В «Континенталь» кроме Уильяма работают три оперативника (Союзники):
- Дэйв Крамер, бывший капитан полиции, с которым Уильям познакомился во время своей работы в правоохранительных органах. Обладает огромным опытом и чутьём даже для старого сыщика, а также на удивление хорошей для своих лет физической формой. Имеет множество связей в полиции, благодаря которым может узнать почти всё, что угодно, добыть лицензии на оружие или запрещённые боеприпасы к нему, объявить человека в розыск. Ему непривычно работать на человека значительно младше него, но Дэйв почти всегда ведёт дела сам. Отказывается говорить, почему ушёл из полиции.
- Яков Ковальски, ровесник и сослуживец Уилла. Тоже не смог устроиться после службы и приехал работать по приглашению Уильяма  из соседнего штата. Владеет практически любым оружием, к тому же может обслуживать и чинить его, что ценно вдвойне. После отставки обзавёлся связями в преступном мире, и может достать почти что угодно за соответствующую цену.
- Майк Браун, бывший журналист. Прекрасно собирает и обрабатывает информацию, обладает кучей мелких и полезных связей в СМИ и местных больницах.

Никто из них ничего не знает об охоте, но предпочитают не задавать вопросов. В случае чего готовы поддержать огнём, хотя после этого Уиллу, вероятно, придётся объяснить ситуацию.

Небольшие двухкомнатные аппартаменты на окраине Нового Орлеана. В соседней квартире живёт подчинённый и сослуживец Яков Ковальски. Несколькими этажами ниже расположен офис агентства «Континенталь».

При себе:
• заряженный магнум .44 в кобуре, с тремя полными спидлоадерами
• заряженный компактный револьвер как раз в том кармане, куда Уилл обычно кладёт правую руку, 12 дополнительных патронов к нему
• документы, в т.ч. лицензии на оба револьвера
• осиновый кол у внутреннего кармана куртки на специальных подвязках
• боевой нож под джинсами привязан ремнями к левой голени
• фонарик
• упаковка амфетаминовых пластырей

В аппартаментах:
• пистолет-пулемёт в духе узи с огромным запасом патронов к нему
• полноценный пулемёт, тоже с почти бесконечным запасом патронов
• запасы патронов на оба револьвера
• автоматический пистолет с глушителем, двумя дополнительными обоймами и стёртым серийным номером
• запас кольев